Внешний вид: рубашка песочного цвета, джинсы, черные кроссовки.

Генрих неторопливо прогуливался по улочкам города сказочников. Сумка покоилась в его комнате в общежитии, часть вещей уже нашла свое место в шкафу. Разбирать дальше не было настроения, особенно с учетом того, что соседи начали наводить мосты, и Рицген слинял на улицу. В общем-то, цель была простая – посмотреть на местных и узнать, где что находится. Порой парень встречал ровесников, но все они производили впечатление новеньких, так же, как и он, приглядывающихся к здешним местам. Кое-кого он даже помнил по автобусу. Прошел мимо, сделал вид, что ничего не замечает и поглощен музыкой, тогда как плеер был отключен. Так было легче послушать, о чем говорят вокруг – не может же быть так, что все о погоде да о погоде.
Но, как ни странно, ничего особенного Генрих не услышал. Распродажа летней коллекции-простуда-холивар на блогах-а он мне сказал-а я ему сказала... Город и город. Обычные разговоры, обычные люди – применимо к городу сказочников звучит настолько невероятно, что парень предпочел считать это коварным совпадением. Город тоже может лгать, прикидываясь пушистой овечкой и заставляя потерять бдительность. Зубы заговаривает, подлец. Здесь ведь даже воздух какой-то... не такой.
От притворства города поползла новая веточка мысли: что если герой однажды утром просыпается и понимает, что не знает, где он? Он подходит к зеркалу, видит отражение и не может сказать, свое это лицо или чужое. На кухне незнакомая женщина готовит завтрак, обыденно целует его в щеку, ставит перед ним тарелку… Пусть яичницы с помидорами и говорит: «Вот, твоя любимая,» - а он пробует и понимает, что это ему совсем не по вкусу, почему-то думает о том, что по утрам он пьет кофе из зеленой кружки и съедает два гренка, заглядывает в шкаф и обнаруживает, что вся посуда белая и вообще чашки мелкие и круглые… Потом спрашивает, какой сегодня день, и удивляется, потому что точно уверен, что еще вчера был 1996 год… Или не надо дату?.. И сколько воспоминаний ему дать? Вообще, нужны ли воспоминания о прошлой жизни? Да, но мелкие, иначе он поедет искать…
Так. Стоп.
Генрих достал мобильный и быстро набросал в смс ключевые слова. Обычно, если вдохновение заставало его на прогулке, он сохранял черновики с ассоциациями, чтобы дома (вернее, в общаге) развить задумку.
«А потом окажется, что в младенчестве его разлучили с братом-близнецом, который устроил герою амнезию и подставил его, потому что его разыскивает ФБР и Интерпол,» - этого Рицген записывать не стал. И так очевидно. Как обычно.
Что ж, возвращаясь в традициям творческого процесса… надо бы найти чего перекусить. Хотелось острого, чипсов, например. Город приподнес приятный сюприз – вдалеке замаячила вывеска супермаркета, и Генрих прибавил шагу.

Внешний вид: серая рубашка с изорванным рукавом, черные джинсы с порванной штаниной, белые кроссовки. Левая рука исцарапана.

В сотый раз за последние тридцать минут кинув взгляд на наручные часы, Вайборн печально шмыгнул носом. Хильда задерживалась, и это его беспокоило. Беспокоило по нескольким причинам, но основная из них заключалась в следующем- день неумолимо клонился к вечеру, и на улице уже начинало темнеть. И по мере того, как сумерки становились гуще, уверенность Вайба в том, что история о парне-с-битой всего-навсего-городская легенда, слабела и слабела,  отчего он переживал все больше. Кто знает, почему Гласс так задерживается? Стоит в очереди, или никак не может выбрать себе подходящую одежду? Хотя, учитывая то, что Хиль меньше всего была похожа на шмотницу, последний вариант почти наверняка отпадал.
Тревожно всматриваясь в горизонт,  Гринхилл недовольно переминался с ноги на ногу.  Пару раз ему даже почудилось, что он видит вдалеке приближающийся к супермаркету силуэт соседки, но это оказалось всего лишь игрой воображения. К слову, воображение  же не давало покоя его нервам, постоянно донимая образами  жуткого призрака, крадущегося с битой наперевес за  ничего не подозревающей беспечной Хильдой. От таких картин ему хотелось сорваться с места и побежать на поиски  девушки, но он понимал, что если сделает это, то запросто может разминуться с ней, заблудиться и тогда-то уж точно опоздать на церемонию, а потом вдогонку еще и получить по голове за самовольный уход с коллективным ужином в руках. Поэтому, чтобы не нажить себе еще больше неприятностей, Вайборн пришел к единственно правильному в данной ситуации решению- стоять на месте и ждать, как ему и говорили.
Наконец, долгожданное чудо свершилось- в поле зрения появилась мрачная,- или даже мрачнее обычного?- Хильда с покупками в руках. Чувствуя неимоверное облегчение по этому поводу, Вайб радостно улыбнулся своей фирменной улыбкой счастливого идиота, и поспешил навстречу Гласс. Кстати, поспешил зря. В процессе спешки он все-таки наступил на порванную штанину, и, негромко вскрикнув, рухнул в корзину с пакетами, которую толкал перед собой. Удивительно, но при этом ему удалось ничего не помять  и не разбить( о да, еще одно чудо). Тележка, к счастью не успевшая взять большой разгон, и превратиться в  машину убийства, прошибающую все преграды на своем пути,  между тем подкатилась к Хиль, остановившись в полуметре от нее. 
Прошла минута сосредоточенного молчания, в течение коей Гринхилл принимал вертикальное положение и оценивал масштаб трагедии, ограничившийся ушибленным локтем. Удостоверившись, что все пакеты относительно целы и невредимы, Вайб боязливо поднял глаза на соседку:
-Ээ…привет. Х-хорошо, что ты пришла. А я уже беспокоиться начал было,- избегая встречаться с девушкой взглядом, он кое-как выбрался из корзины, на всякий случай встав подальше от Хильды.

На ребят, встретившихся у входа в супермаркет, как и на других прохожих, Генрих не обратил особого внимания, да и не собирался. Невдалеке появился странный парень – Рицген был уверен, что секунду назад его не было там, хотя это еще можно списать на невнимательность. Но, черт, сквозь него просвечивала другая сторона улицы! И это явно не был оптический обман. Генрих остановился, всматриваясь получше. Дурацкая прическа, бита наперевес (непрозрачная, кстати, и угрожающе тяжелая на вид) и что-то странное с дальней половиной лица. Два шага – и он неожиданно переместился в пространстве к парочке возле супермаркета, что-то сказал… А в следующую секунду был уже на расстоянии протянутой руки от Генриха.
Когда такие вещи происходят наяву, шок берет верх над инстинктом. Парень уставился на призрака во все глаза – во-первых, все еще не мог поверить, что действительно столкнулся с неведомой потусторонней хренью, а во-вторых, с жадностью рассматривал ожог. Вживую он таких увечий еще не видел.
- BEAT IT, JUST BEAT IT, BABY! – заорал призрак - и как вдарит прямо поперек спины. Хорошо еще, не по позвоночнику - основная сила на лопатки пришлась, а это не смертельно, но боль была отвратительная. Потеряв равновесие, Генрих по инерции сделал пару шагов, чтобы не упасть, выругался громким сипом, резко вдохнул, обернулся со смесью гнева и неверия – и увидел только расплывающийся в воздухе искаженный образ, вместе с которым растаяло последнее:
- …не гуляйте в одиночестве, детишки! Иначе старина Ренди достанет вас!
«Ренди, …, твою мать,» - ошарашено подумал Рицген. У этого еще и имя есть.
Бита, повисшая в воздухе, запоздало стукнулась об асфальт и покатилась к ногам парня. Он недоверчиво пнул ее носком ботинка – бита чуть откатилась и тоже исчезла.
«Слишком обычный город, да? Экзотики захотелось? Напросился,» - фыркнул про себя Генрих.
А потом понял, что испытывает сейчас: незнакомый доселе душевный подъем.

Отредактировано Heinrich Ritzgen (2010-06-03 23:20:57)

Вайборн  подумал было, что ему это померещилось. Он, должно быть, слишком долго нагонял на себя страху перед призраком, и вот теперь уже дошел до того, что тот чудится ему за каждым углом. И  Гринхилл был уже готов успокоиться этой мыслью, как вдруг парень  с коком на голове и битой в руках  очутился рядом с ним, хотя всего несколько секунд назад их разделяло довольно приличное расстояние.
Застыв на месте,словно парализованный, Вайб немигая смотрел  на призрака широко распахнутыми и округлившимися от ужаса глазами. Этого не могло быть, но, тем не менее, оно происходило здесь и сейчас. Странная  прическа, бита,  обожженная щека и горящий яростью взгляд- все это не оставляло сомнений в том, что перед ним действительно тот самый Ренди.
Сколько это продолжалось сложно было сказать- для Вайборна мгновения растянулись в вечность. Даже после исчезновения приведения, он, казалось, не видел и не слышал ничего, кроме бешеного  стука колотящегося о ребра сердца. Перед глазами все еще стояло лицо, искаженное злобой и особенно- этот уродливый ожог.
Голос Хильды, доносившийся откуда-то издалека, был неразборчивым, но звук своего имени он уловил, равно как  и обрывки слов, по которым можно было догадаться о смысле сказанного ей. Стряхнув с себя оцепенение, он рассеянно огляделся, не понимая, о каком парне идет речь. То, что призрак выбрал себе жертвой кого-то другого вместо них, дошло до него намного позже, чем на спину Генриха обрушился удар биты.
-Боже…- двигаться  его заставила скорее просьба Хиль, нежели собственное желание, потому что сейчас Вайб едва нашел в себе силы пошевелиться. Ощущая себя так, словно к  каждой ноге привязали по гире, весом как минимум в центнер, он пошел в сторону Рицгена.
Как же это…неужели правда? Но это же невозможно. Так не бывает…
-Вы…вы в порядке?- Вайб посмотрел на незнакомца с таким беспокойством, будто ожидал, что удар Ренди может иметь какие-то ужасающие мистические последствия, которые не замедлят себя проявить.

Убедившись, что с незнакомцем все в относительном порядке, и он не собирается разваливаться на части или превращаться во что-то ужасное по воле проклятия злобного призрака, Вайборн вздохнул с облегчением. Его все еще  била дрожь, но  теперь с ней было уже значительно легче совладать. Все-таки  никто не пострадал серьезно, а главное- Хильда осталась цела и невредима, и это означает, что его отчаянный план был не только не зря затеян, но еще и удался. Гринхилл, возможно, испытал бы сейчас переполняющее чувство гордости за себя любимого, если б этому  так не мешала его  низкая самооценка и то, что он еще не до конца пришел в себя после встречи с Ренди.
-Я…тоже вроде бы…- на всякий случай оглядев себя, как будто желая удостовериться, что  руки-ноги и прочие жизненно важные части тела на месте, ответил Вайборн. Впрочем, он не был до конца уверен, обращался ли юноша к нему, или к Хильде, или к ним обоим, поэтому,  будучи все так же смертельно обеспокоенным,  сделал пару робких шагов в сторону соседки,- Хиль..Хильда?- о том, что девушка испытывает  вящую нелюбовь к полному варианту своего имени Вайб, конечно, не знал,  иначе б он ни за что не рискнул ее злить, тем более сейчас,- как ты? –  собственно,  выводы о состоянии Гласс можно было сделать уже только по одному ее  бледному, изумленно вытянутому лицу, но  не спросить парень не мог.